«...Я уверен, что в душе его все ныло и перевертывалось в эту минуту, глядя на слезы и страх своей бедной подруги; я уверен, что ему было гораздо больнее, чем ей; но он не мог удержаться. Так бывает иногда с добрейшими, но слабонервными людьми, которые, несмотря на всю свою доброту, увлекаются до самонаслаждения собственным горем и гневом, ища высказаться во что бы то ни стало, даже до обиды другому, невиноватому и преимущественно всегда самому ближнему к себе человеку. У женщины, например, бывает иногда потребность чувствовать себя несчастною, обиженною, хотя бы не было ни обид, ни несчастий. Есть много мужчин, похожих в этом случае на женщин, и даже мужчин не слабых, в которых вовсе не так много женственного. Старик чувствовал потребность ссоры, хотя сам страдал от этой потребности».
(с) Достоевский, Униженные и оскорбленные.
С детства испытывал симпатию к романам Достоевского. Вопреки сложному слогу, вопреки широченной и до непонятности объемистой мысли, даже вопреки врожденной нелюбви к русской классике. Что ж меня, спросите вы, привлекает в творениях сего вольнодумца? А вот... та самая жизненная мудрость, хе-хе, что существует и будет существовать сквозь время.